Внутри у нее все кипело и клокотало. Какая несправедливость! Она сидела за столом, сжав руки в кулаки. Аж костяшки пальцев побелели.

         Так, надо сосчитать до десяти, чтобы успокоиться и не дать излиться гневу, который готов был извергнуться на все и вся как огнедышащий вулкан.

         …Девятнадцать, двадцать… Нет, не помогает, дохлый номер.

         Маргарита Алексеевна встала и, стараясь идти неспешно и с достоинством, вышла в коридор. Она прошла в конец коридора и зашла в женский туалет или «дамскую комнату», как недавно с легкой руки Зойки Морозовой стали называть это заведение. Убедившись, что больше никого нет, она открыла кран и плеснула себе в лицо пригоршню холодной воды. Немного помогло. Она повторила номер с водой еще раз. Несколько раз глубоко вдохнула и резко выдохнула. Стало легче. По крайней мере, слезы, готовые пролиться из глаз, отступили. Вынув из рукава носовой платок, Маргарита Васильевна, делопроизводитель канцелярии с 20-летним стажем работы на одном месте, вытерла лицо и руки, поправила прическу и еще раз глубоко вдохнув и выдохнув пошла на свое рабочее место.

Раздалась трель дверного звонка. Супруги Сидоровы переглянулись. Не так уж часто в последние годы к ним приходили гости. Дети давно выросли, разъехались по другим городам. Друзья постарели, стали тяжелы на подъем. Родственники, кто помоложе – заняты работой и семьями, кто постарше – тоже больше сидят по своим конурам.

         Иван Иваныч не без усилия встал с дивана, еще давал себя знать недолеченный радикулит, и пошел открывать.

         - Спроси, кто там, - напомнила вслед жена. Они стали осторожничать после недавнего ограбления соседа – пенсионера, проживающего этажом ниже. Грабители, пара молодых людей в масках, ворвались к нему среди бела дня, когда ничего не подозревающий сосед доверчиво открыл им дверь. Улов грабителей оказался невелик – две тысячи рублей, оставшихся от недавно полученной пенсии, да набор мельхиоровых ложек. Но обширный инфаркт в результате полученного стресса сосед схлопотал. Что интересно, скорую вызвали сами грабители, уходя из квартиры. Что неинтересно, грабителей наша доблестная милиция так и не обнаружила. Сидоровы не боялись, что их ограбят. Грабить было нечего. Они боялись людского зла, так как были людьми довольно пожилыми и, следовательно, совершенно беззащитными перед человеческой злобой и бессовестностью.

Эта незамысловатая история произошла в прошлом году. В конце июня - начале июля. Это даже не история, а скорее зарисовка с натуры, которая, впрочем, наводит на некоторые размышления.

         Начну с того, что с Кирой – это моя подруга, мы регулярно переписываемся вот уже почти двадцать лет. В мой первый отпуск, который я честно заслужила отработав больше года на электроаппаратном заводе как молодой специалист с университетским образованием, я решила поехать по турпутевке от профсоюза на Северный Кавказ. Хотя был ноябрь – далеко не лучший месяц года, но, видимо, от того, что в нашу группу подобрались молодые и веселые парни и девчонки со всех уголков тогда еще необъятного Советского Союза, было нам очень весело и три недели пролетели как три дня. Кавказ в то время был мирным цветущим гостеприимным краем, в котором не было еще и намека на грядущие военные конфликты. Вот тогда я и познакомилась с Кирой – длинноногой симпатичной девушкой из Москвы. С тех пор утекло много воды, мы обе вышли замуж, заимели детей, но переписка наша продолжается до сих пор.

         Последнее Кирино письмо было написано явно в истерическом состоянии. Из ее написанных вкривь и вкось от переполнявших ее эмоций строчек следовало, что Кира просто уже не знает куда отправить на летний отдых свою единственную доченьку Аллочку.

Лучшее время жизни – молодость. Лучшее время года – весна. Лучшее время недели – суббота. Лучшее время суток – вечер. Лучшее время часа - без десяти. Еще целых десять минут можно поваляться в постели, подремать, помечтать. Только, к сожалению, это самые короткие в сутках минуты. Минуты, равные по скоротечности секундам. Раз – и нет их. И надо вставать и опять бежать, мчаться, суетиться, делать сотни важных и не очень дел и делишек. В этот ритм быстро встраиваешься и несет он тебя, болтает, как щепочку по горной речушке до самой ночи, когда усталый и довольный или не очень пройденным днем ложишься наконец в постель, чтобы проснуться назавтра ровно без десяти и порадоваться этим десяти минутам – пожалуй, самым сладким и самым лучшим в сутках.

Так думал лежа в постели на последней, десятой, минуте молодой специалист Володька Иволгин. Как только минутная стрелка встала строго вертикально, Володька, резко вдохнув в себя воздух, как ныряльщик перед тем как нырнуть головой в холодную темную воду, рывком откинул с себя ватное цветное одеяло, и вскочил на свои мускулистые волосатые ноги.

- И раз, и два, и три, и четыре, - командовал он сам себе, делая приседания и прыжки.

- Переходим к водным процедурам! – с этими словами Володька побежал в ванную комнату и с разбега бултыхнулся в наполненную с вечера холодной водой ванную.