Служебный роман (часть 4)

- Час прошел! – требовательно напомнила Роза Дмитриеву, - Время истекло!

         - Да-да, - приходится согласиться Дмитриеву, он встает, отодвигает стул своей дамы, подает ей руку. Они незаметно исчезают из кафе. Впрочем, даже если бы сейчас из зала внезапно исчез каждый третий или, наоборот, приведи сейчас в зал роту солдат, и то никто не заметил бы перемен в общей суматохе праздника.

         …Леонид Иванович везет Розу по ночному городу. Она немного отошла от веселья, успокоилась, поглядывает на огни за окном. Оба молчат. Да и о чем говорить? Вечер удался, повеселились, наелись. Зря она вытащила Дмитриева из-за стола, ему вроде и не хотелось уходить.

         Розе вдруг пришла в голову странная мысль: Вот если бы, например, инопланетяне как раз сегодня прилетели на землю и решили бы заглянуть в кафе, поинтересоваться тем, как земляне отмечают свои праздничные события, то их доклад своему высшему инопланетному начальству выглядел бы, наверное, примерно так: «Человекообразные жители планета Земля (далее – земляне) выражают свои положительные эмоции, связанные с приятными и памятными для них событиями, следующим образом: большое количество людей собирается вместе, в течение нескольких часов поглощают невообразимое количество очень калорийной пищи, не способной полностью усвоится организмом, пьют алкогольные напитки, вызывающие помутнение рассудка и приводящие в результате к плохо контролируемым действиям. Затем начинают под протяжные громкие звуки, издаваемые приборами, совершать плавные или прыгающие движения, либо сами громко издавать протяжные звуки. Затем некоторые земляне мужского пола начинают проявлять признаки агрессии, вплоть до того, что могут произвести членовредительство друг другу. Земляне женского пола при этом издают столь пронзительные высокочастотные звуковые волны, что у некоторых членов нашей экспедиции эти ультразвуковые сигналы вызвали отрицательные отклонения в самочувствии. Примечание: замечено, что у землян женского пола осталась привычка подобно своим доисторическим диким прародителям раскрашивать свое лицо и руки разноцветными яркими красками, а также украшать себя разными предметами из металла или стекла. Окончательный вывод комиссии таков: несмотря на сотни тысяч лет, пройденных со времени нашего последнего посещения планеты Земля, морально-нравственный уровень развития землян остался практически на том же уровне, даже не смотря на большой технический скачок, произошедший на Земле с тех пор. Контакт, в связи с этим, с этими полудикими недоразвитыми существами пока невозможен. Председатель комиссии – житель Альфа-Центавры под личным номером ZGI327812ё. Члены комиссии -…».

         - О чем так глубоко задумались, Роза Дмитриевна? – прерывает ее мысли Дмитриев.

         Роза делится с ним своими размышлениями. Он смеется, потом соглашается с ней.

         - Да. Если разобраться, действительно, много в нашей жизни еще дикого и полудикого и вообще не поддающегося никакой логике. Мы порой кичимся своим прогрессом, достижениями, цивилизацией. А если честно признаться, то не так уж и далеко ушли от своих предков. А кое в чем они были куда как разумнее нас. Рано нам считать себя развитыми существами. Вот, кстати, и ваш дом.

         Леонид Иванович останавливает машину, выходит, открывает Розе дверь, подает ей руку. «Как в лучших домах Лондóна, - усмехается мысленно она, - Вернее, как в лучших иномарках Лондóна». Роза с помощью кавалера выходит из машины, стоит перед ним, чего-то ждет. Он молчит. Наконец, Роза не выдерживает и говорит: «Я приглашаю вас на чашку кофе». Леонид Иванович молча стоит перед ней, смотрит куда-то под ноги. «Спасибо. Лучше в следующий раз. Спокойной вам ночи», - наконец произносит он, обходит Розу, садится в машину и уезжает. «Вот нахал!» - сплюнула Роза и пошла к своему подъезду.

         Прошло еще две недели. Рабочий ритм отдела, несколько сбитый в последнее время двумя юбилеями подряд, опять вошел в свою колею. Тем более, что наступило время годовых отчетов и подбирания хвостов незавершенных дел. Некстати заболели три человека – в городе начиналась эпидемия гриппа, на место Старостиной Жени пока еще не приняли временного работника, да на него особенно и не рассчитывали - пока он войдет в курс дела, пока поймет что к чему. Работа отсутствующих ложилась дополнительным бременем на плечи остальных. Роза после работы стала задерживаться, чтобы спокойно в отсутствие бесконечных отвлекающих звонков и текущих дел доделывать свои дела. Даже Дмитриев стал иной раз по собственной инициативе помогать отстающим и оставаться после работы, чтобы доделать недоделанное. Вот и сегодня, в пятницу он опять остался за своим столом, в то время как в пять часов все остальные быстренько смотались – все-таки пятница, канун выходных. Роза тоже обложилась бумагами, зарылась в них чуть ли не по уши. Сидят, шуршат на пáру бумагами. Наконец, Роза отодвинула все листы в сторону, переключилась на компьютер. Заполняет таблицу, вносит в нее цифры из журнала. Леонид Иванович тоже сосредоточено уставился в свой монитор. После часа непрерывной работы Роза решает сделать рекламную паузу, выпить кофейку для бодрости. Она встает и направляется в сторону чайника. Проходя мимо Леонида Ивановича с изумлением замечает, что он на экране монитора раскладывает пасьянс.

         - Леонид Иванович! Я то думала… А вы!

         - М-м, - задумчиво мычит он, не отрывая сосредоточенного взгляда от экрана, - Вы думали, что я работаю. А я играю в пасьянс. – Уточняет он ее слова.

         - Ф-ф, - презрительно фыркает она, - и зачем же вы тогда остались, позвольте спросить? Могли бы раскладывать свой пасьянс дома.

         - Вас охраняю, - невозмутимо говорит он, не отвлекаясь от пасьянса.

         - Зачем же меня охранять? От кого?

         - От вас самой, - Леонид Иванович наконец отводит взгляд от пасьянса и смотрит на нее привычным прищуренным хитрым взглядом, - А то вы заработаетесь, и будете сидеть здесь все выходные напролет, пока не рухнете от измождения, голода или обезвоженности организма. Знаете, я слышал по радио недавно, что таким образом в Японии погиб один служащий – заработался и умер, прямо на своем рабочем месте. Так вот, Роза Дмитриевна, если с вами такое случится, то я вам окажу первую помощь и не дам погибнуть. Пейте кофе и работайте дальше. И не беспокойтесь – я рядом.

         Роза не находит достойного ответа и возмущенно идет к чайнику. Она заварила себе кофе, распаковала пачку шоколадного печенья. Немного поколебавшись, зовет Леонида Дмитриевича пить кофе. А то как-то неудобно. Он не заставляет себя ждать и тут же присоединяется к ней.

         - Вот он и наступил, этот следующий раз, - радостно потирает он руки, присаживаясь к столу.

         - Какой еще следующий раз? – не поняла Роза.

         - Вы же приглашали меня недавно на кофе, а я сказал: в следующий раз, - поясняет он.

         Роза покраснела, вспомнив свое приглашение, и молча принялась за кофе.

         Они пьют бодрящий напиток, смотрят за окно. По стеклу бьет снежная крупка. Желтый свет фонаря освещает сугробы под окном, и они кажутся лимонного цвета, напоминая песок.

         - Как собираетесь встречать Новый год? – неожиданно спрашивает Леонид Иванович.

         - Как всегда, - неопределенно отвечает Роза.

         - А как всегда? – не может угомониться он.

         - Так же, как в этот раз.

         Опять молчат.

         - А я грядущий Новый год буду встречать по-особенному. За городом. В роскошном трехэтажном особняке. Сяду в кресло перед камином, под ногами – медвежья шкура, передо мной – собственноручно нажаренные шашлыки и прекрасное французское вино, в углу – настоящая лесная красавица под потолок. Тихая музыка, полумрак, вкусно пахнет жаренным мясом и хвоей, дрова в камине потрескивают, ветер в трубе завывает, в окно сосны ветвями машут. Кросатища!

         Роза смотрит на него и невольно улыбается.

         - Фантазер, вы, однако, Леонид Иванович. И поэт. Так красиво все описали.

         - Так и будет.

         - Ну, ну. Не забудьте взять с собой фотоаппарат. Сделаете шикарный снимок. Назовете его, к примеру, так… «Новый год в сосновом бору». Нет, лучше так: «Счастливая встреча Нового года в отсутствие собак и женщин».

         - А вот тут вы не угадали. Женщина там будет обязательно.

         - Ах, пардон! Конечно, как без прекрасной дамы. Желаю вам отлично провести новогоднюю ночь!

         - Спасибо. Надеюсь и вам будет не скучно.

         - Я еще не планировала это мероприятие. Обычно бывает так – я и еще пара моих подружек, тоже таких же незамужних старых мымр, так сказать, синих чулков (или чулок?) собираемся на квартире у одной из нас. Одеваем свои любимые наряды. Я, например, обожаю наряжаться либо в серые костюмы, то есть, цвета дранной кошки, либо в коричневые, точнее, цвета потрепанного жизнью тушканчика. Впрочем, что я вам объясняю, вы все сами знаете. Выпьем лимонаду, съедим по яичку под майонезом, а потом читаем всю ночь вслух друг другу передовицы из газет. В общем, очень весело и, главное, познавательно.

         По мере того, как Роза произносила свою речь, лицо Дмитриева мрачнело. Когда она закончила, он с минуту помолчал, а потом процедил сквозь зубы со злостью: «Вот сволочь!». «Кто?» - не поняла Роза. «Сами знаете кто. Собака Бритвин – вот кто». «А при чем здесь он?» - опять не поняла Роза. «Вот только не надо этого, - сморщился как от кислого Леонид Иванович, - Ведь это он вам все насвистел. Больше некому. Трепло!». Роза грустно рассмеялась. «Оставьте в покое ни в чем не повинного Глеба. Он тут ни при чем. Я сама все слышала. Вот этими самыми ушами. Зашла в тот же кафетерий перекусить и сидела у вас прямо за спиной. Роковая случайность. Нет, я вас ни в чем не упрекаю. Все правильно было сказано. Немного грубо, но правильно. И как видите, я постаралась сделать соответствующие выводы. Вы довольны результатом моего реагирования на вашу критику? Что мне следует еще изменить в себе, чтобы вас не раздражать, уважаемый Леонид Иванович? Может, начать носить приклеенные ресницы? Или изменить цвет волос на огненно рыжий? Вы только скажите, а я постараюсь сделать все, что только в моих силах. А теперь давайте собираться домой. Поздно уже.

         Он подвозил ее домой на своей роскошной иномарке. По дороге мела поземка. Завывал ветер. Обстановка наводила тоску. Хотелось плакать или выть на луну, что висела над головой равнодушным холодным кругом.

         - А вы знаете, я даже рад, что вы все это услышали, - неожиданно произнес Дмитриев, как будто продолжая разговор, - Зато вы благодаря этому чудесным образом превратились в прелестную женщину. Как Галатея.

         - А вы, стало быть, Пигмалион, - вставила шпильку Роза.

         - А что? Пожалуй, Пигмалион и есть. Способствовал сотворению из чего-то неопределенного и невзрачного такой необыкновенной красавицы. И еще. Я бы хотел вам сказать вот что – у вас не только красивая внешность,  но и благородная, красивая душа. Далеко не каждая женщина, услышав такое нелицеприятное мнение мужчины о себе, сделает правильные выводы и просто изменит свою внешность. 99% женщин в такой ситуации просто стали бы мстить ему.

         - Так вот, я как раз из этих, из 99. Ведь я тоже решила вам отомстить. Но для мести избрала изощренный способ. Сначала стать симпатичной, понравиться, а потом дать сдачу. При этом я преследовала еще одну цель – заставить вас, наконец, работать с полной отдачей. Так сказать, закрутить служебный роман. Но роман наоборот. Обычно, подчиненные завлекают вышестоящего сотрудника либо шефа, чтобы тот помог сделать карьеру или прибавил зарплату. А в нашем случае, ведущий инженер пыталась очаровать инженера, чтобы тот выполнял ее требования и стал работать с огоньком. Вот такая вот зараза, обманула вас два раза. Это я про себя.

         Смех Дмитриева прозвучал неожиданно. Роза краем глаза покосилась на его улыбающийся профиль. Не обиделся, стало быть. Вот и хорошо.

         - Вы зря смеетесь, господин Дмитриев. Вы еще не в курсе, но сегодня генеральным директором в конце дня был подписан приказ. В связи с уходом на пенсию начальника отдела ПрЭО Фомина Петра Никандровича начальником отдела назначается Серегин Егор Ефимович. А заместителем начальника – Макарова Роза Дмитриевна. Так что теперь, хотите вы этого или нет, но мои указания вам выполнять придется, так как отныне они будут на уровне приказов.

         - Понятно. В смысле все ясно. Есть одно маленькое «но». Вы тоже еще не в курсе, но я сегодня написал заявление об увольнении по собственному желанию. Оно лежит на столе у Егора Ефимовича и уже подписано им. Так что, хотите вы этого или нет, но ваши указания для меня отныне не имеют силу приказа. Вот кстати и ваш дом. Приехали, шеф. Позвольте открыть вам дверь, не сочтите за подхалимаж.

         Роза вышла из машины. Дмитриев сел и уехал. Она долго смотрела вслед удаляющимся огням задних фар. Когда машина скрылась вдали за поворотом, заплакала, не в силах больше сдержать чувств. Вот и все. Уехал. Исчез навсегда. Провалился ее план «ГОЭЛРО» с оглушительным треском. Не будет света.

         В понедельник по отделу мгновенно пролетели две важные новости. Первая касалась ухода на пенсию Петра Никандровича и новых назначений на должности начальника и зама. Вторая новость оказалась куда неожиданнее. Дмитриев Леонид Иванович увольняется по собственному желанию. Оказывается, полгода назад умер его дядька, весьма состоятельный человек, оставив все наследство своему племяннику. Теперь Дмитриев – владелец прекрасной квартиры в центре города, загородного особняка в престижном поселке «Ельниково», а также очень популярной и процветающей автомастерской и двух бензозаправок. Короче говоря, оказался завидным и богатым женихом. Незамужние девушки и дамы огорченно вздыхали: кабы знать раньше.

         Часам к десяти явился и сам Леонид Иванович и все лично подтвердил. Он пошел с обходным листом оформлять свое увольнение, пообещав бывшим коллегам в конце рабочего дня устроить отходную. Роза решила сначала не оставаться на это мероприятие. Но тут же сама себе сказала, что это будет похоже на полное поражение. Хоть так оно и сеть на самом деле, но хоть сделать хорошую мину при плохой игре она обязана. И она осталась. Леонид Иванович принес несколько бутылок водки, вина, закуску и конфеты дамам. Быстренько накрыли стол. Егор Ефимович ушел сославшись на срочные дела дома и все восприняли это с пониманием – не хочет человек начинать работу в должности начальника с совместной попойки с подчиненными. Да оно и лучше, когда начальство отсутствует – свободнее себя чувствуешь. Роза Дмитриевна, не показывая, что на душе кошки скребут, улыбалась вместе со всеми, присоединялась к общим поздравлениям с наследством и желала Леониду Ивановичу успехов в его новой жизни. Ей было абсолютно ясно, что теперь этот человек для нее стал совершенно недосягаем. И раньше он умудрялся оставаться независимым, а теперь ему сам черт брат.

         - А вы знаете, ведь сегодня есть и еще одна новость! – неожиданно выкрикнул Глеб Бритвин, - И какая! Я случайно узнал. Женька Старостина родила пацана! Говорят, богатырь получился! Я забыл, то ли вес 4 и 200, а рост 55, то ли наоборот, вес – 55, а рост – 4 и 200. В общем, богатырь!

         - Обмыть богатыря! – зашумел народ, - Ай да Женька! Молодец!

         Выпила за сына Старостиной. Решено было со следующей получки скинуться и навестить молодую маму с новоявленным сыном. Леонид Иванович тут же пожертвовал в общую кассу тысячу рублей, мотивируя тем, что следующей получки у него уже не будет. Вообще, он был такой счастливый, довольный жизнью, аж светился весь, как электрическая лампочка в 200 ватт. Розе даже глазам больно было смотреть на него, да она и не смотрела. Она его прекрасно понимала. Фактически, у него сейчас начинается новая жизнь, яркая, красивая, полная впечатлений и удовольствий. Перед ним открыты все дороги, распахнуты все двери. Теперь он хозяин положения. 36 лет для мужчины – пора начала бурного расцвета, тем более, если это имеет под собой твердую финансовую основу. Его независимость, должно быть, была сильно ущемлена сложившимися обстоятельствами, положением подчиненного, вынужденного терпеть притеснения некой Розы Дмитриевны. Теперь он вольный казак. Сам с усам. Что ж. Большому кораблю – большое плавание. Она не была расстроена тем, что ей не удалось подчинить его себе и заставить выполнять ее требования. Она была расстроена тем, что больше не будет видеть его, разговаривать с ним, что они больше не будут привычно пикировать друг друга колкостями, что больше не увидит его хитрого взгляда прищуренных глаз, за которым не сразу и разберешь что скрывается. Больше у нее не будет случая пригласить его на кофе или напроситься самой к нему в гости. Что же делать? Бывают в жизни потери и больше, и горше. Человек предполагает, а бог располагает. Остается только смириться и жить дальше.

         Наконец народ стал собираться, чтобы разбежаться по домам. Роза задержалась, чтобы убрать все следы застолья. Она не спеша убрала все со стола, вымыла посуду, проветрила помещение. Потом села за свой стол и долго сидела, думала. Было очень грустно. Ну, просто очень-очень, до слез. И слезы не заставили себя ждать, щедро закапали на стол. Вера смотрела на эти капли, которые вырисовывали собой замысловатый рисунок на поверхности столешницы. Похоже на цветок. Роза стерла ладонью цветок, вздохнула. Домой идти не хотелось. Что дома? Пустые стены да телевизор. Сидеть в одиночестве и жалеть себя за неудавшуюся жизнь? Может, ей устроится еще на одну работу? Чтобы домой приползать часов в десять-одиннадцать, полуживой от усталости валиться в постель, дабы в голову не лезли разные посторонние мысли? Заработает кучу денег, станет богатейкой. А на кой фиг ей много денег? То, что она сейчас зарабатывает, ей одной вполне хватает. Это вон Мира рвет жилы на двух работах, да еще по выходным шьет на дому, чтобы детишек одной без мужа на ноги поставить. И все же Мира куда счастливее ее.

         Роза достала зеркальце из стола, посмотрелась в него, не растеклась ли тушь. Подкрасила губы, попудрила чуть покрасневший нос. Пора домой.

         Вышла из проходной и медленно пошла к остановке.

         - Роза Дмитриевна! – перед ней стоит улыбающийся Леонид Иванович, - Я уже заждался. Что же вы так долго?

         - А в чем дело?

         - Да вот, хочу вас подвезти домой. Так сказать, по старой памяти, напоследок.

         - Что ж, отвезите, раз так. Напоследок.

         Машина мягко шуршит шинами по темной ленте шоссе, освещаемой фарами.

         - Имя у вас красивое – Роза. Как там у классика? «Как хороши, как свежи были розы…»

         - «Розы черного коровьего навоза», - продолжает Роза.

         - Зачем же так. Не надо опошлять прекрасное. Это вам не к лицу. Почему вы сегодня были такой грустной?

         - Разве?

         - Вы улыбались, но глаза при этом у вас были очень грустными.

         - Просто я устала в последнее время. Но за вас я искренне рада. От души желаю вам удачи и везения в ваших делах и большого личного счастья. Теперь вы сможете позволить себе заняться тем, что вам действительно нравится. Будете ездить по миру с фотоаппаратом, набираться впечатлений и пополнять свою коллекцию.

         - Непременно съезжу в круиз по Европе и в Японию. Мечта у меня есть с детства – поехать в Японию. Страна солнца! Но это потом. Сначала надо въехать в курс всех дел, взять бразды правления, стать настоящим хозяином всего, что досталось мне от дяди. Так что фотографии останутся у меня на уровне хобби. Первым делом – самолеты, а хобби потом.

         - А девушки?

         - А девушки… Вот тут я хотел с вами посоветоваться. Дело в том, что мне очень нравится одна женщина… В общем, Роза Дмитриевна… Роза, как ты смотришь на то, чтобы нам вместе съездить в Японию?..

         … Целые сутки перед наступлением Нового года валил снег, в результате его выпало столько, что выросли высоченные сугробы. Особенно хорошо стало  за городом. Белый чистый пушистый снег искрится под ясной луной. На улице небольшой морозец, но в доме тепло и уютно. В камине потрескивают дрова. От горячих шашлыков идет ароматный дымок. Наготове ждет своего часа бутылка шампанского в серебряном ведерке со льдом. В углу комнаты мерцает огнями елка, распространяя вокруг запах хвои и смолы. В окно приветливо помахивают заснеженными лапами высокие ели.

         Двое сидят в креслах перед камином. Мужчина хитро прищуривает глаза и говорит симпатичной тоненькой женщине что-то ехидное. Она поднимает брови, строго смотрит на него и отвечает ему колкостью. Они смотрят друг на друга несколько секунд, а потом начинают от души смеяться.

         А на землю падает и падает снег, засыпая следы, дома и деревья…