Виртуальный роман (часть 2)  

Заглянув на следующий день на сайт, Лелька лишний раз убедилась в своей проницательности. За истекшие сутки ей написали аж 17 новоиспеченных поклонников, Альберт значился в списке под порядковым номером 13. Она усмехнулась: попался, голубчик. То-то же. И цифра 13 весьма символическая для тебя. Альбертовское сообщение было коротким и сдержанным: «Добрый день, Оля. Вам к лицу голубое». Да, та голубая блуза, в которой Лелька тогда сфотографировалась, действительно была ей к лицу. Жаль, что Машка год назад выклянчила ее у Лельки поносить, да и сожгла утюгом. Не специально, конечно. Просто заболталась во время глажки с очередным кавалером по сотовому и спалила блузку окончательно и бесповоротно.

Так, ладно. Не густо, конечно, но для начала и это неплохо. Зацепочка уже есть. А уж Лелька наверняка сумеет зацепиться и незаметно-незаметно подтянуть жертву, раскрутить, да и нацепить на крючок. И не такие молчуны иной раз к ней на прием являются. Послушал бы кто, как они уже через несколько сеансов как правило выворачивались перед Лелькой наизнанку, изливая словесный водопад. Так, надо написать ответ. В том же стиле – лаконично, с достоинством. «День добрый. Мерси за комплимент. Насчет голубого – я в курсе».  Вроде ничего особенного, а ответить захочется. Психология мужчин подразумевает, что последнее слово непременно должно остаться за ним.

Между делом Лелька бегло просмотрела остальные сообщения. Так, ничего особенного. Девятерых она сразу отправила в удаленные пользователи – мальчики едва за двадцать искали опытную женщину с целью расширения кругозора в области секса. Еще один потенциальный жених отправился следом за мальчиками, так как сообщение оного изобиловало отборной нецензурщиной и пошлятиной. Остальные шесть были ею милостиво оставлены. Пусть побудут пока для разнообразия. Она даже снизошла до коротенького ответа каждому.

Не стала себя обременять приготовлением изысканного ужина - глупость утруждать себя для себя же. Сварила на скорую руку манную кашу и какао. Задумчиво посмотрела на пыльное оконное стекло. Надо бы вымыть. Но неохота. В неопубликованном списке, что она сделает, когда вдруг разбогатеет, под номером один стоял пункт: заведет себе домработницу. Ну, не любит Лелька заниматься домашними делами. Не потому, что лентяйка, а потому, что не хочется. Мыть стекла для себя одной – это то же самое, что готовить трудоемкий ужин для себя. Ей и так сойдет. А больше никто и не увидит ее пыльных окон. Так же как и замызганных обоев и выцветших штор. Ну, подруга забежит, другая. Машка иной раз заскочит. Ну и что. Они тоже привыкли к ее интерьеру.

Лелька прилегла на диван. День сегодня выдался беспокойный. С утра заведующий Центром Павел Павлович вызывал к себе в кабинет, предупредил насчет возможной грядущей проверки из Минздрава области. Поэтому все свободные промежутки между приемами посетителей, если таковые были, она сегодня посвятила приведению в порядок журналов регистрации посетителей и прочей документации. Так то у нее вроде все в порядке, но, при желании, всегда можно найти к чему придраться. Надо сделать эту вероятность минимальной. Еще попался сегодня крайне нудный и противный пациент, который полтора часа нудил на тему, что все бабы - шлюхи. И Лельке пришлось его вежливо выслушивать, вместо того, чтобы смачно послать куда подальше. Вот в этом огромный минус ее работы: хочешь – не хочешь, но изволь вникать в душевные переживания и такого гавнюка. Она и вникала, ловя себя время от времени на мысли, что правильно женщины бросали такого зануду. Лично она бы сделала это непременно, если бы ей вдруг «посчастливилось» оказаться в роли его подруги (упаси бог от такого счастья!), да еще напоследок не отказала себе в удовольствии высказаться от души на его счет. Надо сказать, что мелковаты пошли нынче мужики. Зануды, жадюги, мелочны. Нынешний пациент, когда перечислял обиды, нанесенные ему его бывшими женщинами, достал толстенькую записную книжку, и долго цитировал из нее, что, когда, какой стоимостью было им куплено и подарено дамам. Лелька было заикнулась, что подарки на то и подарки, чтобы их подарить и забыть. Что ты! Он аж взвился весь! По его теории, каждый подарок должен быть возвращен дарившему в виде безграничной пожизненной благодарности, а также коленопреклонения, целования рук и других частей тела и т.д. и т.п. Лелька с тоской слушала его не перебивая, а сама думала о том, что на веки веков миновала эпоха рыцарей без страха и упрека.

Вот так и прошел последний трудовой день подходящей к концу недели. Да, впереди были два выходных. Что при отсутствии других праздников тоже большой праздник.

…После ужина она прилегла на диван, немного посмотрела телевизор. Потом позвонила подруга, потрепались ни о чем с полчаса. Потом позвонила Машка. Эта звонила целенаправленно. Ее интересовала как продвигается месть Альберту.

- Маш. Ты через сутки уже хочешь иметь результат. В таком деле так не бывает. Тут нужна тактика, стратегия, время, в конце концов. Это тебе не пироги печь.

- Да, хочу результат. И немедленно, - была неумолима Машка, - Ты там пошевеливайся давай. Форсируй события. Кстати, о пирогах. Хорошо, что напомнила. Хочу с капустой и мясом, а еще с капустой и яйцами. Завтра чтобы с утра испекла.

- А пироги с макаронами не хочешь? Где твоя совесть, спрашивается? Сестра твоя, между прочим, тоже устала за прошедшую неделю. Мне даже ужин для себя сегодня неохота было готовить.

- Правильно. Потому что для себя готовить – это эгоизм. А для ближнего своего – благое дело, приносящее в первую радость тебе самой. Поэтому изволь с утречка встать пораньше, испечь пироги и привезти мне как раз к полудню горяченькими, когда я проснусь. Я буду с аппетитом есть, а ты на меня смотреть и радоваться за меня. Кстати, по пути можешь заскочить в кондитерскую и прихватить тортик. Ты знаешь какой. «Подарочный» с масляным кремом и орехами. Терпеть ненавижу со взбитыми сливками, которые заполонили все прилавки. Настоящие торты только масляные. Все поняла?

Лелька все поняла. Опять Машка ее самым беззастенчивым образом запрягает.

- А тебе жирно не будет? Два пирога, да еще торт. А как же ваша талия, мадемуазель? Не опасаетесь, что скоро не найдете ее в складочках, образовавшихся от пирогов, да тортов?

- Моя талия – не твое собачье дело. Поняла? Ты же прекрасно знаешь, что когда я в расстройстве, то ем как лошадь. Зато потом, когда опять вхожу в душевное равновесие, моя талия мигом возвращается на место. Короче, ты не разглагольствуй тут понапрасну, а насчет пирогов похлопочи, - и Машка не прощаясь отключилась.

Наутро Лелька сразу после обычных водно-гигиенических процедур поставила тесто, занялась начинкой для пирогов. Ровно в 11 пироги дымились на столе. Получились они на славу – румяные, пышные, аромат от них такой шел, что слюнки так и текли. Лелька быстренько собралась, упаковала пироги прямо с подносом в большую хозяйственную сумку и рванула к сестренке. Немного поколебавшись, зашла таки в магазин и купила небольшой тортик «Подарочный». Гулять, так гулять.

Несмотря на выходной день, народу на остановке было полно. Еле втиснувшись в автобус, Лелька встала довольно удачно у окна, пристроив сумку себе на ноги. Тут еще участливый дядька на заднем сиденье попался, сам вызвался торт подержать. Лелька доверила дядьке сладкую ценность, смотрела в окно, думала о предстоящей проверке, об Альберте, о Машке.

   Сквозь салон автобуса танком продиралась кондукторша. Лелька их знает на своем маршруте всех наперечет. За исключением двоих пожилых доброжелательных тетенек, они не отличаются ни тактом, ни вежливостью, ни особой любовью к ближним своим. В это раз кондукторша попалась особенно вредная. Самая вредная. Лельке кажется, что она просто ненавидит своих пассажиров, считает их своими кровными врагами и при любой возможности мстит им с особым изощренным удовольствием. Пару раз Лелька была свидетельницей, как она буквально доводила людей до слез. А уж если кому вздумается сделать ей замечание или просто вступить с ней в перебранку, то до конца поездки все присутствующие будут вынуждены слушать страстный монолог кондукторши о том, какие они все подлецы и мерзавцы, мечтающие единственно лишь о том, чтобы объегорить несчастную бедную женщину и самым наглым способом проехать бесплатно, глядя своими бесстыжими глазами прямо в ее честные неподкупные глаза и думая при этом о том, что вот я, мол, самый умный, а она, мол, дура распоследняя, а она вовсе не дура… и прочее, и тому подобное. Остальные пассажиры видимо тоже уже хорошо изучили и ее вредный характер и ее обширные монологи, поэтому все молча терпели ее тычки и придирки. Тетка танком напролом шныряла туда-сюда, отдавливая ноги пассажирам, глаза ее метали молнии, выдавая немереную накопленную отрицательную энергию, требовавшую немедленного выхода. Народ молча терпел, не поддаваясь на провокацию. Наконец, народу набилось так много, что при всем желании пройти по проходу стало совершенно немыслимым, особенно при таких шикарных кустодиевских габаритах, которыми обладает эта хозяйка автобусного салона. Почертыхавшись и поняв, что больше ей не протиснуться, а нахальным пассажирам только того и надо, чтобы зайцем прокатиться, кондукторша избрала другую тактику и на остановках стала выпрыгивать из автобуса из одной двери, а входить с потоком садящихся пассажиров в другую. Так она и мелькала: на одной остановке входила в среднюю дверь, на другой – в заднюю, на третьей – в переднюю, а затем цикл повторялся. То ли водитель просмотрел, то ли она ему тоже до смерти надоела, но на одной из остановок хозяйка салона осталась вместе с не поместившимися пассажирами. Автобус уехал без нее. То-то началось веселье! Люди с просветленными счастливыми лицами спешили обрадовать вновь входивших пассажиров, что им повезло попасть на бесплатный маршрут. Бурно радовались все, даже те, у которых был проездной и по большому счету им, вообще-то, должно было быть глубоко по фигу бесплатность маршрута. Атмосфера в автобусе сразу установилась дружеская, почти родственная. Молодые люди без  просьб и намеков охотно уступали места пожилым. Мужчины вовсю флиртовали с дамами, дамы кокетливо улыбались в ответ, поигрывая глазами и ресницами. Даже водитель объявлял остановки весело и жизнерадостно. В общем, к Машке Лелька явилась в отличном настроении. И даже тот факт, что торт она забыла на коленях услужливого дядьки, нисколько не омрачил радости жизни. Зато дядьке хорошо – поест на халяву вкусненькое.

Лелька открыла дверь своим ключом. Машка еще спала. К тому времени, как она наконец встала, Лелька успела сварить ей большую кастрюлю щей, натушить картошки. Теперь на несколько дней Машка едой обеспечена. Войдя в раж, Лелька принялась намывать кафельную плитку, надраила кастрюли.

Наконец, из комнаты павой выплыла сонная Машка в пижаме.

- Чего ты тут гремишь, спать порядочным людям мешаешь? – недовольно пробубнила она.

- Ты на часы взгляни. Половина второго.

- И что с того? На то и выходной чтобы вволю отоспаться. Пироги принесла?

- А ты типа не видишь? Вот на столе тебя дожидаются.

- То-то же. А торт где?

- Забыла в автобусе, - честно призналась Лелька.

- Ну и дура, - Машка повернулась и пошлепала в ванную.

Да, ждать благодарности от нее не стоит. Скорее рак на горе свистнет, чем Машка спасибо скажет.

- Что там Альберт? – с зубной щеткой во рту выглянула из ванной Машка, - Жив еще? Невредим?

И на Лелькин кивок, сурово, – А почему жив и невредим? Чего ты спишь то, а? Что за дела? Ты же обещала!..

- Обещала, обещала. А раз обещала, то сделаю. Ты меня знаешь. Но не сразу такие дела делаются. Ты же просила его морально убить, а это не так просто. Это физически убить человека – дело плевое. Выстрел в сердце или в висок - и все кино. А моральное уничтожение требует подготовки, продумывания стратегии и тактики. Понятно?

- Ага, - кивнула Машка, не вынимая изо рта зубной щетки, - ты там сильно не затягивай, стратегистка ты моя и тактистка. А то я спать спокойно не смогу, пока ты за меня не отомстишь. Поняла?

- Ага! Спать она не может, видите ли… - передразнила Лелька сестренку, - То-то ты до пол-второго пополудни никак с постели не поднимешься, от бессоницы великой, видимо. Все переживаешь.

- Ага. Переживаю, - невозмутимо кивнула Машка и опять исчезла в ванной.

Вернувшись вечером от Маши, Лелька уселась за компьютер. А включив его, скоро всерьез увлеклась, забыв о времени. Кавалеры писали ото всюду. И было их уже приличное количество, так как они множились стремительно, как тараканы. Альберт был в их числе. Как Лелька и предполагала, он опять написал ей.

«Добрый день (утро, вечер, ночь), Оля. Очень рад, что вы мне ответили. Уж не знаю почему, но мне этого очень хотелось. Лицо у вас приятное, взгляд открытый. Я уже не говорю о том, что вы просто очень привлекательны, если не сказать больше. Наверняка у вас сразу же появилась масса поклонников на сайте, что понятно. Рад, что не затерялся в этой толпе, и вы на меня обратили внимание. Постараюсь оправдать ваше внимание к моей скромной персоне. И знаете что, Оля? Предлагаю сразу перейти на «ты». Так проще общаться. Ведь правда? Как вам мое предложение?»

Лелька перечла дважды, немного подумала, и пальцы ее залетали над клавиатурой.

«Предложение ваше принимаю, Альберт. Доставайте бутылочку вина. Будем пить на брудершафт. А как иначе мы так запросто перейдем на «ты»? Достали? Отлично. Открывайте, наполняйте бокалы. А теперь перекрестили наши руки и пьем. До дна! Теперь целуйте меня, Альберт (все подсказывать надо!). Чмок (это я вас поцеловала). Вот теперь мы с вами, пардон, с тобою, на «ты».»

Лелька отправила свое сообщение. Потом почитала и другие, поступившие в ее адрес. Добросовестно начирикала всем ответы, кому коротенький, кому подробный – по обстоятельствам. Она девушка вежливая, без ответа никого не оставит. От души посмеялась над письмом некоего Михаила, чья анкета была без фотографии. Михаил, по всему, дядька юморной, щедро насыпал ей и комплиментов, и анекдотов, и стихов, и цитат великих мира сего по вопросу любви, и прозрачных намеков на интим, и прямых предложений на то же самое. Вот такой вот романтический винегрет или коктейль. И все это ненавязчиво, с юмором, красиво и легко. Она ответила в тон. Пока составляла ответ Михаилу, на сайте засветился Альберт. И тут же написал Лельке.

«Милая Оля. Добрый вечер. Страшно раз встретиться с тобой. Безумно рад, что мое предложение принято. А вот и бутылка. Это особое вино, редкое. Друг привез из самого Парижа. Ставлю фужеры. Наливаю. Чмокаю тебя в щечку, целую в алые губки. Олечка, золотко, теперь мы на ТЫ! Ура!!!».

«Добрый вечер, Альберт. Как называют тебя близкие люди? Альберт? Алик? Или еще как-то? Как звала тебя в детстве мама? Как ты хочешь, чтобы тебя называла я? А я для тебя – Оля, Олечка, Оленька. Можно даже Леля или Лелька.»

«Оленька, золотко мое, птица моя сизокрылая, если позволишь (а ты уже позволила) я буду звать тебя именно так. А ты зови, как хочешь, как тебе больше нравится. Все знакомые, друзья и коллеги зовут меня Альбертом. И мама в детстве так называла, да и сейчас так зовет. Она у меня человек очень хороший, но эмоционально сдержанный, сантиментов не признает. Аликом меня никто никогда не звал, я считаю это имя несерьезным для зрелого мужчины. Но тебе разрешаю и так меня называть».

«Дорогой Альберт, мне показалось при первом нашем общении, что ты мужчина серьезный. А ты вдруг обрушиваешь на меня такие ласковые словечки типа «золотко», «птица сизокрылая» и пр., что просто на глазах разрушаешь свой имидж серьезного человека. Похоже, в отличие от своей мамы, ты сантименты как раз признаешь.»

«Ты не поверишь мне наверняка, но знаешь, я и сам себе удивляюсь. Такое со мною впервые, честное слово. Чем-то ты зацепила меня с первого моего взгляда на твою фотографию в анкете, с первого же твоего послания. Оля! Оленька! Олечка! Золотко мое!  Звездочка ясная! Что ты делаешь со мною, а?!.»

 «Ничего я с тобою не делаю, Альберт, да и делать не собираюсь. Ты сам себя накручиваешь. Позволю напомнить тебе слова одного «железного» человека: держи ноги в тепле, а голову в холоде. А от себя добавлю: и не поддавайся мимолетным эмоциям. Что ты, в самом деле, а?  Ай-яй-яй… А еще взрослый и серьезный мужчина. Да ты меня даже еще ни разу и не видел в натуре, и даже голоса моего не слышал, и даже еще вчера не подозревал о моем существовании. А вдруг я хромая или даже безногая, с протезом вместо правой руки, со вставной челюстью, со стеклянным левым глазом, не слышу на оба уха, да к тому же говорю скрипучим голосом, картавлю, шепелявлю, не выговариваю половины букв из алфавита? Что тогда?»

«Если бы было так, как ты написала, я бы возил тебя на инвалидном кресле, купил бы тебе слуховой аппарат и нанял лучшего логопеда, какой только существует. Кстати, это идея! Насчет того, что я тебя еще ни разу не слышал. Напиши мне свой сотовый. Я тебе позвоню. Хочу немедленно услышать твой нежный скрипучий картово -шепелявый голосок.»

Лелька ненадолго задумалась, откинула волосы со лбы привычный кивком, и написала: «89279908102». Пусть звонит, если хочет. Что ж тут такого? Все равно это знакомство на 2-3 дня. Вот «отомстит» за Машку и исчезнет с сайта. А симку просто поменяет. У нее давно валяется другая.

Не успела она додумать мысль про другую симку, запел-защебетал соловьем ее мобильник. Кто это? Она схватила трубку, глянула на номер. Номер был совершенно незнакомый.

- Да. Я вас слушаю.

- Добрый вечер, - поздоровался с ней телефон приятным мужским голосом.

- Добрый вечер, - согласилась с ним Лелька, - А с кем имею честь беседовать?

- Со мною имеешь честь, - рассмеялись на другом конце связи, - А голосок у тебя, Оленька, очень приятный. И к тому же весьма чистая и правильная речь. Что же ты на себя клевещешь? Вот теперь ни за что не поверю ни в стеклянный глаз, ни в протезы, ни во вставную челюсть. А в том, что ты прекрасно слышишь, я уже убедился.

Не удержавшись, Лелька от души рассмеялась. А сотовый все никак не унимался:

- И смех у тебя звонкий, ясный и искренний.

- И нос у меня прямой, а профиль греческий, ум пронзительный, юмор искрометный,…. и так далее, и тому подобное. А, может, остановим все же эту лавину эпитетов. Я рада, что ты позвонил, Альберт. Сейчас занесу твой номер в записную книжку, и буду доставать тебя день и ночь.

- Согласен. Доставай меня, Оленька, и днем, и ночью. И утром, и вечером. И на закате, и на рассвете. И в зной, и в холод. Я буду только рад такому обороту событий. Оля, время сейчас еще совсем детское, день уже заметно удлинился, а завтра выходной. Я все это к тому, не встретится ли нам с тобою прямо сейчас. Ты мороженое любишь? Приглашаю тебя в кафе-мороженое.

А вот такой оборот событий Лельку никак не устраивал. Доводить дело до личной встречи ни в коем случае не входило в ее планы. Это уж извините-подвиньтесь, милый Альберт.

- Мерси за приглашение. Мороженное обожаю и никогда не упускаю возможности замороженница, то бишь заправиться оным, тем более, на халяву. Но есть одно «но». К огромному моему сожалению, я в буквальном смысле сейчас сижу на чемодане, то есть, на дорожной сумке. Уезжаю на  десять дней на курсы повышения квалификации. И не абы куда, а в саму Москву, столицу нашей родины, если ты не в курсе. Видимо, мое начальство посчитало мою квалификацию недостаточно высокой. От нашей организации как раз в Москву едет «газель» за оборудованием и пособиями, вот за мною должна заехать буквально с минуты на минуту.

- Так ты сейчас уезжаешь? – так искренне расстроился Альберт, что Лелька стало его даже жалко.

- Милый Альберт. Дорогой Альберт. Это всего-навсего 10 дней, не так уж много часов, немного побольше минут и секунд. Со своей стороны обещаю каждый божий день выходить на связь с тобою через Интернет-салоны.

- А я регулярно по несколько раз в день звонить тебе.

- Вот и отлично. Вот и договорились. Кстати, слышу с улицы сигнал машины. Похоже, это по мою душу. Пока, милый Альберт. Жди меня, и я вернусь. Только очень жди.

- Я буду очень ждать тебя, Оля, - так серьезно сказал он, что у Лельки екнуло где-то под ложечкой, - Очень. Счастливого тебе пути.

Лелька нажала на красную кнопку мобилы, отложила ее в сторону. Что-то в этой ситуации ей не понравилось. Что-то здесь не так. А что? Ладно, она потом додумает эту мысль. А пока надо отключатся, выходить из сайта. Ведь ее нет, она уезжает в Москву. Врушка такая. И как ловко сориентировалась. И про курсы, и про «газель» (на тот случай, если он надумает притащиться провожать ее на вокзал). Что ж, можно с чистой совестью звонить Машке и «обрадовать» ее сообщением, что Альберт похоже крепко сидит на крючке. Осталось только больно щелкнуть его по носу. Только вот за что?

Лелька вздохнула, выключила компьютер. Настроение упало ниже плинтуса.