Старый Новый год (часть 2)
Как
давно это было. Тогда казалось, что впереди еще целая вечность и все самое
главное и прекрасное тоже впереди. А оказалось, что самое прекрасное было
тогда, а потом только суета и одиночество. Нет, конечно, были и другие встречи,
другие праздники. Но все это было уже не то, на порядок ниже. И чем дальше от
того вечера, тем мельче и будничнее становилась жизнь. И вот результат – от той
энергичной целеустремленной и симпатичной девушки двадцатилетней давности
осталась только бледная тень, а вернее, из той девушки получилась немолодая
уставшая от жизни женщина, некрасивая, немодная, огрубевшая, и, в сущности,
совершенно никому не нужная, даже сама себе. Вот она, расплата за гордыню, за
гонор. Жизнь – строгий учитель и чем выше ты задираешь нос, тем больнее
шлепаешься потом в самую лужу на потеху публике. Что ж, все правильно.
- Тамара Алексеевна, а вы что не идете
танцевать, - мне улыбается Ирина, молодой специалист, только этой осенью
пришедшая к нам в отдел после окончания ВУЗа.
- Ириша, можно задать тебе вопрос?
- Конечно, - улыбается мне она своей
милой улыбкой с ямочками на щеках.
- Где ты купила это симпатичное платье?
- В магазине «Алиса». Там очень большой
выбор платьев и костюмов. Кстати, я там вчера была с подругой, и мне очень
понравился один костюмчик. Такой, знаете, в голубую и серую мелкую полоску, с
атласными голубыми лацканами и манжетами. Но мне, к сожалению, немного
великовато. А вот вам будет как раз впору. И очень пойдет к вашим глазам.
- И где находится этот необыкновенный
магазин?
- Пойдемте после работы вместе. Это
недалеко, десять минут хода. Его открыли только две недели назад.
- Хорошо, Ириша. Пойдем после работы
вместе.
Шеф по случаю праздника расщедрился и
отпустил нас с работы раньше аж на целых сорок минут. Мы идем с Ириной по
вечерней улице, снег искрится под светом фонарей. Ирина весело рассказывает мне
в какой веселой компании она будет встречать новый год завтра. Ее прерывает
мелодия мобильника и она начинает рассказывает еще кому-то как чудесно она
проведет время завтра. Наконец мы подходим к небольшому магазину с яркой
вывеской «Алиса», светящейся неоновым светом. В магазине не протолкнуться. Мы
пробиваемся в отдел женской одежды, Ириша мигом отыскивает тот самый костюмчик
и демонстрирует его мне. Действительно, очень приличный костюм. Голубые полоски
и атласный лацкан и манжеты очень красят его, придают ему праздничность и
элегантность. Только не коротковато ли мне будет? Я ведь все ношу исключительно
миди, а это сантиметров на десять выше колен. Я занимаю очередь в примерочную,
а Ирина пока разглядывает другие костюмы и платья. Когда я уже зашла в кабинку,
задернув за собой плотную штору, она ныряет следом и торжественно показывая мне
на плечиках нечто бледно голубое на брительках, похожее на отрезанную снизу
комбинацию.
- Что это? – удивляюсь я.
-Это то, что вам надо одеть вниз под
костюм, - объясняет мне Ирина.
- Вниз я одену белую блузку, - говорю
я.
- Ни в коем случае! – не соглашается со
мной Ириша, - Вы этим убьете весь шарм костюма. Попробуйте одеть это.
Чтобы она отстала я раздеваюсь, одеваю
это нечто голубое, а затем костюм. Действительно, все вместе это выглядит
восхитительно. Чуть тесновато в талии, но ведь я похудею к старому новому году.
И совсем не коротко. Правда я не привыкла открывать колени.
- И непременно голубые тени на веки и
розовую с перламутрой помаду, а духи – с тонким запахом. И можно еще нитку
жемчуга на шею, нет, лучше тонкую серебряную цепочку и все. Больше никакой
бижутерии. А волосы… Я даже не знаю, может, собрать их в пучок?
Я киваю, соглашаясь с Иришкой. Мы
выходим из примерочной, и я откладываю костюм на полчаса, чтобы сходить к
банкомату, снять необходимую сумму. Я благодарю Ирину, прощаюсь с ней до
следующего года и выхожу из магазина. Когда я с деньгами возвращаюсь в магазин,
Ириша еще ждет меня около кассы. Она протягивает мне маленький пакетик,
щебечет: «Это вам от меня подарок к Новому году» и исчезает. Я даже не успеваю
отблагодарить ее.
Дома я еще раз примеряю костюм. Одеваю
старые туфли на высоком каблуке. Что ж, недурно, очень даже недурно. Скинуть
еще пару килограмм, навести относительный порядок на физиономии и на голове и
все уже не так страшно. Вспоминаю про Иришкин подарок, достаю из сумки пакетик,
разворачиваю. В пакетике тюбик помады, розовой с перламутром, карандаш с
бирюзовыми тенями тоже с перламутром и крошечный тюбик тонального крема.
Деликатная Ириша не понадеялась на мой вкус. Спасибо тебе, девочка. За мной
должок.
…Сорок два, сорок три, сорок четыре. А
теперь наклоны в стороны, а потом махи ногами. И раз, и два, и три. И раз, и
два, и три. Немного отдышаться и опять. Раз, два, три. Раз, два, три. Страшно
хочется есть. Ничего. Немного теплой воды с медом, чтобы заглушить чувство
голода и опять - и раз, и два, и три.
В новогодний вечер я в халате грустно
сидела над капустным салатом, приправленным подсолнечным маслом и тертой
морковкой. На физиономии – распаренная овсянка, наложенная толстым слоем. Все
это пустое, как мертвому припарки, я это делаю скорее для собственного
успокоения. Пошла в ванную, смыла с лица кашу, промокнула физиономию
полотенцем, внимательно вгляделась в свое отражение. Разве что кожа чуток
посвежела, а, в общем, дохлый номер. Все морщины на месте, да и куда им
деваться. С Новым годом меня поздравил только президент. Я чокнулась с ним
стаканом апельсинового сока, от души поздравила его тоже. Вместо елки на столе
в вазе стояла еловая ветка с шишками, купленная мной сегодня на рынке. На рынке
я купила еще дорогие колготки и пару килограммов фруктов. На сколько я знаю,
сейчас идет предрождественский пост, так что моя диета кстати. Подчиняясь самой
себе непонятному порыву, после рынка я зашла еще в магазин и купила симпатичные
шторы, которые с недельку назад приметила. Дома сняла с окон старенькие
тряпочки, изображающие шторы, и повесила новые замысловатые шторы с драпировкой
и складками, скомбинированные из двух тканей – золотисто-желтого и кофейного
цветов. В свете люстры шторы смотрятся особенно благородно и торжественно.
…И раз, и два, и три. И раз, и два, и
три. Потом я ехала на велосипеде. Вот бы кто из коллег увидел меня сейчас,
лежащую на стареньком ватном одеяле, в задравшемся халате, лихо крутящую
невидимые педали.
Первого числа я встала поздно, в
одиннадцатом часу. Спала бы, наверное, еще, но разбудил звонок Альки
Николаевой. Та затараторила свои поздравления и пожелания вперемежку с
извинениями, что не позвонила вчера, так как была страшно занята приготовлением
оливье и пирога к прихожу дочери с зятем и прочее, прочее. Мы потрепались около
часа. Не успела я отойти от телефона, как позвонила Галя. Поговорили с ней. У
нее тоже семья, дети, поэтому вчера ей некогда было. У Галины потрясающая
новость: вчера к ним заявилась свекровь с подругой. Это действительно из ряда
вон выходящее событие, так как за те пятнадцать лет, что они женаты с Володей,
свекровь приходила к ним впервые. Володя из очень обеспеченной и непростой
семьи. Его отец – ректор института, мать – много лет была заведующей
косметической клиники. Володя, их единственный сын, рос в фантастических
условиях – к его услугам были постоянно всевозможные репетиторы, кружки,
интересные поездки за границу, все его малейшие желания мгновенно исполнялись
самым наилучшим образом, двери любого ВУЗа в городе были открыты ему, когда он
закончил с медалью школу. А он пошел учиться в ПТУ на автомеханика, где встретил
мою двоюродную сестренку Галину, вскоре женился на ней вопреки категоричным
возражениям и даже проклятиям родителей, и сейчас преподает в том же ПТУ
автодело. Вполне доволен и работой, и собой, и в особенности женой. Галина, в
прошлом деревенская девчушка, милая и приятная женщина, не красавица, но вся
такая обаятельная, хозяйственная, родила своему горячо обожаемому Володеньке
сына и дочку, и живут себе душа в душу. Свекровь и свекор за все эти годы ни
разу не посетили их и не пригласили к себе, все робкие попытки Галины навести
мосты, резко пресекались. И она отступила. А вот теперь – здрасти вам, свекровь
сама явилась.
- И что? – с любопытством
поинтересовалась я.
- Это не телефонный разговор, - Галина
шипела в трубку, видимо, Володя дома, - Если ты ничем не занята, лучше я сама к
тебе приду.
- Валяй. Жду.
Галина прилетела мгновенно. По
блестящим глазам и разрумянившемуся лицу было видно, как ей не терпится
поскорее с кем-нибудь поделиться. Мне тоже не терпелось узнать все поподробнее.
Мы уселись в кресла, повернув их друг напротив друга, нас разделял только
журнальный столик, на котором красовалась ваза с фруктами. Галина взахлеб
начала свою потрясающую историю.
- …И вот, только я успела стол накрыть,
детки зажгли гирлянду на елке, звонок в дверь. Ну, мало ли кто. У меня и в
мыслях не было, что это она. Открываю – две посторонние тетки. Я ее и не узнала
сразу, шутка ли, пятнадцать лет не видались. Да и видала я ее всего пару раз,
мельком. К тому же, она изменилась очень с тех пор. У меня в памяти осталась
такая статная блондинка, а тут располневшая тетя в очках с короткой стрижкой.
Ну я и спрашиваю: кого вам надобно? А она и говорит: «Я к сыну пришла». А я
опять не соображу, к какому сыну. «Вы, должно быть, ошиблись», - говорю. А тут
другая тетка заговорила, подруга ее. «Нам, - говорит, - Володя Саенко нужен.
Это Мария Владимировна, его мать». Только тут до меня и дошло. В общем, прошли
они. Володя как ни в чем не бывало с ней поздоровался, детям бабушку
представил, бабушке – внука и внучку. Сели за стол. Сначала обстановка
натянутая была, а потом слово за слово, разговорились. Антон с Машей свои
дневники показали. У Антона две четверки проскочили, а у Машки – одни пятерки.
Бабка, когда узнала, что внука и внучку в честь бабки и дедки назвали, совсем
расчувствовалась, даже слезу пустила. В общем, когда через два часа
расставались, то от прошлой вражды и следа не осталось. Я так рада. И Володя
хоть и не говорит ничего, но по глазам видно, что доволен. Пригласила нас к
себе на обед на завтра.
- Хорошо, - кивнула я, - Я рада. Только
вот знаешь, что я подумала, может, потому она к вам мириться пришла, что
чувствует близкую старость, немощность. Хочет тылы подготовить. А то кто будет
ухаживать за ней, да за старым дедом.
- Я, - улыбнулась Галина, - Мы с
Володей. Дети помогут. У них не будет одинокой старости.
- Что же они вам не помогли, когда у
вас детки малые были, да по чужим углам скитались, а они вдвоем в таких хоромах
шиковали.
- Что вспоминать, - легко махнула рукой
Галка, - Теперь то все хорошо. А старикам надо помочь. И внука и внучку нельзя
лишать бабки с дедом.
Ах, Галя, святая душа. А может так и
надо. Дари людям свет, не держи на них зла, и к тебе вернется сторицей. А то
будешь потом как я в одиночестве и ненужности век доживать. Мы еще посудачили
об этом происшествии, а потом я неожиданно для себя вдруг выложила ей и свою
новость. Не хотела, но у меня это вырвалось само собой. У Гали даже глаза
округлились, когда она услышала ее.
- Вениамин?! Тот самый?! Как же, помню!
Отлично помню! Здорово!..
- Что здорово?
- Все! Я так и знала! Я чувствовала,
что нечто подобное должно случиться! Теперь все от тебя зависит, Томка. Как ты
повернешь, так и повернется. Восемнадцать лет назад ты дала маху, теперь у тебя
есть шанс все поправить.
- О чем ты, голубушка, - засмеялась я,
- Уж не думаешь ли ты, что Вениамин приедет мне предложение по новой делать.
Поезд давно ушел. Все прошло как с белых яблонь дым. У него своя жизнь, у меня
своя. Удивительно, как это Вероника вдруг вообще про меня вспомнила. Хотя, ты
знаешь, у меня вдруг мелькнула мысль, что это действительно не ее идея, а
Вениамина. Похоже, он многого добился в жизни и теперь хочет ткнуть меня мордой
в свое благополучие. Вот, мол, тебе, любуйся, что ты могла иметь, да потеряла
по своей глупости. Облизывайся теперь, да локти кусай.
Галя задумалась, потом легко тряхнула
своими кудрями и улыбнулась.
- Ты не права, Тамара. Я хоть и
девчонкой совсем была, но хорошо помню его. Мстительность не в его характере.
Он добрый.
- Был. Какие только трансформации не
могли произойти с человеком за восемнадцать лет. Этому очень способствует и
бизнесменство. Сама понимаешь, что в бизнесе выживает сильнейший, там действуют
волчьи законы и человек должен стать или одним из членов стаи или его загрызут.
Ладно, Галин, не переживай, я уже настроилась на возможные варианты нашей
встречи и думаю, меня ничто не прошибет. Ну, положим, скажет мне Вениамин
сквозь зубы: «Какая ты стала старая и уродливая как рваная галоша». А я ему в
ответ: «Сам дурак!». И все дела. Может это и к лучшему, не буду больше
переживать, что сломала жизнь себе и ему. И не смотри на меня так жалобно. Вот
еще! У меня все о,кей. Сама себе хозяйка, что хочу, то и делаю. Ешь
лучше апельсины и бананы. А завтра вечером прошу ко мне с докладом, как прошла
встреча на высшем уровне, то бишь, как вас встретили свекровь и свекор. И прошу
тебя, Галя, не стелись перед ними. Ты им ничем не обязана. Держись
доброжелательно, но с достоинством.
После ухода Галины я посидела в
задумчивости, выпила кофе, оделась и вышла на улицу. Дома мне не сиделось.
Вышла на проспект и побрела по нему. Удивительно, но все магазины работали.
Зашла в один, в другой. Меня как магнитом тянуто в те отделы, которые я раньше
полностью игнорировала, а именно, в отделы косметики.
- Девушка, мне, пожалуйста, что-нибудь
хорошее для лица. Дорогое.
«Девушка» лет сорока пяти глянула на
меня с такой надменной холодностью, что я даже оробела, что вообще то мне не
свойственно.
- Крем, гель, скраб, маска, лосьон,
молочко? Какой фирмы? Если крем, то - дневной, ночной? Увлажняющий, питающий,
под макияж, для снятия макияжа? Для какого типа кожи?
- А хрен его знает, - чистосердечно
призналась я ей и отошла. В другом магазине молоденькая продавщица отнеслась к
моей просьбе заинтересовано. Она внимательно посмотрела на мою физиономию и
сообщила, что у меня сухая кожа, поэтому мне непременно надо по несколько раз в
день увлажнять ее каким-нибудь увлажняющим кремом для сухой кожи. Вечером
обязательно наносить минут на двадцать питательный крем. А на ночь – ночной.
Лучше, если кремы будут одной фирмы и совсем не обязательно дорогими. По ее
рекомендации я приобрела все три крема марки «Черный жемчуг», кроме того, крем
для кожи вокруг глаз. Долго выбирала в парфюмерном отделе духи. Купила в
ювелирном серебряную цепочку и такой же браслетик на руку. На волне стремления
к самосовершенствованию забрела в частную стоматологическую клинику
«Дента-люкс». Скучающий молодой стоматолог встретил меня как родную, полуобняв
и держа за ручку довел до кресла, усадил, представился Виктором. Осмотрев мою
пасть, покачал головой: «Работы недели на две и тысяч на семь, не меньше».
«Валяйте, - согласилась я, - но в первую очередь приведите в порядок все
передние зубы».
Когда я вернулась домой, за окном
уже стояли сумерки. Я сварили себе рисовую кашу на обезжиренном молоке,
намазала питательным кремом то, что у людей называется лицом, и принялась за
дело.
…И раз, и два, и три. И раз, и два, и
три. И раз, и два, и три. …Сорок восемь, сорок девять, пятьдесят.
Я в полном изнеможении рухнула на
палас. Какая, в сущности, глупость то, чем я сейчас занимаюсь. Идиотизм. Кому
это надо?
«Тебе. Это надо только тебе», - шепнул
мне внутренний голос. Что ж, святая правда. Это нужно только мне. Чтобы
тринадцатого вечером я не сидела бедной родственницей в костюме жабьего цвета в
углу дивана, спрятав свои обветренные руки с обломанными ногтями под столом, а
лицо по возможности в тень елки, чтобы не видны были морщины и шелушащаяся
кожа. Я должна гордо сесть за стол, улыбнуться розовыми с перламутрой губами,
открыв ровные блестящие зубы, спокойно и открыто посмотреть в лицо Вениамина
красиво накрашенными глазами и сказать ему: «Привет, ну как ты? Я, как видишь,
неплохо».
Опять дура. И что ты этим ему хочешь
доказать? Типа он не поймет, что не может считаться благополучной женщина в
тридцать девять лет не имеющая семьи, живущая в однокомнатной квартире
хрущевского типа, доставшейся от родителей (первый этаж, вид на сараи) и
проработавшая на одном и том же месте без мало-мальского карьерного роста, куда
попала после института. Неудачница, как ни пыжься, как ни пускай пыль в глаза
людям. Хоть с головы до ног обсыпься блестками и конфетти.
Ах, как все это грустно. Рано в моем
возрасте подводить жизненный итог, но все уже ясно. Дальше будет только хуже.
Надо честно посмотреть правде в глаза и признаться: я сама упустила синюю птицу
счастья. Более того, я прогнала ее, замахнувшись на нее грязной тряпкой. Мне
был дан потрясающий шанс, как оказалось потом, единственный, а я не просто
отказалась от него, но еще и поглумилась. Вот мне расплата за это. У Вениамина
все хорошо, у меня все плохо. Так мне и надо. И я должна честно все это
признать и как тогда, восемнадцать лет назад, высказала свои жестокие
несправедливые слова в лицо Вениамину, так и сейчас, честно сказать все это
ему. И я это сделаю. Это будет честно. Но все-таки мне будет невыносимо
прочесть на его лице не только жалость ко мне, но еще и брезгливость. Как потом
жить с этим? Невозможно…
…И раз, и два, и три. И раз, и два, и
три.
- Утро красит бледным светом стены
древнего Кремля. Просыпается с рассветом вся любимая страна. Кипучая, могучая,
никем непобедимая! – напевала я, стоя посреди комнаты в одних трусах и от души
растирая себя влажным махровым полотенцем. Кожа аж горела. Хороший массаж
получился. Потом я поделала махи руками, ногами, наклоны вперед и в стороны. У
меня все это получалось уже куда лучше. Что значит тренировка. Когда-то давно в
школьные годы я ходила в гимнастический кружок. Попробовала сделала мостик – не
получилось, спина не хотела сгибаться назад больше чем на тридцать градусов. А
шпагат слабо сделать? Оказалось, еще как слабо. Ничего, не все сразу. Я
накинула халат, натянула носки, повязала волосы платком и, стоя перед зеркалом,
щедро намазала переднюю часть головы, свободную от волосяного покрова,
питательным кремом. Полюбовалась в зеркало на красоту неземную и отправилась на
кухню завтракать. Чувство голода уже не было таким сильным, видимо организм
затаился и выжидает, что будет дальше. А дальше будет низкокалорийный завтрак –
овсяная каша на обезжиренном молоке и почти не сладкий чай с диетическими
хлебцами. Желудок, привыкший к суровым условиям существования последних суток,
страшно обрадовался и этому. После завтрака я немного повалялась перед
телевизором и стала собираться: мне к десяти часам назначено к стоматологу.
|