- Трудно судить о платье, когда оно висит на вешалке. Одно могу сказать: цвет красивый и качество ткани хорошее.

         - А я сейчас его одену. Вы только отвернитесь. И туфли надо одеть, а то оно не смотрится с тапочками. Я сегодня специально к нему туфли купила. Еще секундочку. …Все, можете поворачиваться. Ну, как? Правда, здорово!

         Он оценивающим взглядом скользнул по ее фигуре. Перед ним стояла совершенно взрослая красивая девушка в идеально сидящем на ней платье, подчеркивающем все изгибы ее прекрасной фигуры. Тонкая талия, высокая грудь. Светлые вьющиеся волосы собраны заколкой в высокий пучок, открывая длинную лебединую шею. В изящных туфлях на высоченных шпильках она стала высокой. Серые глаза приобрели от платья мерцающий зеленоватый оттенок. Она настоящая красавица, только еще не знает себе истинную цену. И он, как оказалось, тоже не знает.

         - Здорово! Оно тебе очень идет. Совершенно другой человек. Ты в нем просто неописуемая красавица! – вдруг взгляд его окаменел – Что это у тебя? Покажи руку. Другую тоже. Быстро, я сказал! Что это?! – Он держал своими руками ее руки, повернув к себе сгибами, на которых яркими пятнами проступали синяки и были видны следы уколов.

         - Что это, я спрашиваю?!!

         Она непонимающе уставилась на него и вдруг звонко расхохоталась.

         - Вы что подумали?.. Наркоманка, подумали, да?.. Ой, не могу… - и она опять залилась звонким смехом.

         - Тогда что это? Объясни мне, и я тоже посмеюсь, - голос его стал мягче.

         - Это я четыре дня подряд на пункт приема крови ходила. Донор я. А там медички-практикантки сидят. Они еще только тренируются, вот и не получается у них с первого раза в вену попасть, тем более они у меня очень тонкие и плохо видны.

         - Донор?.. Что за чушь? Зачем это?

         - Я когда в педучилище училась, тоже кровь несколько раз сдавала. Мы с подругой ходили. Но у нас кровь бесплатно брали. Только справку давали с освобождением на два дня от занятий и бесплатный обед. Вот нам как вкусно поесть захочется, так мы и шли на донорский пункт. Обед после этого шикарный давали – борщ с мясом, шницель здоровый такой, как лапоть, на полтарелки, с гарниром, какао или кофе с булочкой и даже небольшая шоколадка. А тут, оказывается, неплохие деньги платят. Вот я и сходила четыре раза подряд. 1200 миллилитров сдала, но больше не пойду, голова потом долго кружится.

         - Света, я тебе мало плачу за работу?

         - Много.

         - Я категорически запрещаю тебе впредь быть донором. Мне нужны здоровые работники, а не такие, которые будут падать в обморок от слабости.

         - Я просто хотела племяннику ко дню рождения подарок купить, а деньги уже все в Ленинск перевела. Я больше не буду.

         - Хорошо. Если нужны деньги, можешь получить аванс. И помни – ты обещала, никаких донорских пунктов. Спокойной ночи. А платье классное. В нем ты настоящая принцесса.

         В постели он долго ворочался с боку на бок. Это же надо быть такой дурехой, чтобы отдавать свою кровь за несколько сотен. У самой наверняка по венам не больше  двух литров крови бегает, самой в пору вливать, вон мордашка какая бледная. Нет, это надо же быть такой дурочкой!.. А платье ей действительно очень к лицу. Очень! Какая она в нем… С ума сойти, какая… Тут Мишка в точку попал. Ладно, спать. Спать.

         В пограничном состоянии между сном и явью ему померещилось, что кто-то легко коснулся его лба нежной рукой, ласково провел по волосам.

         - Спокойной ночи, - успел шепнуть он, прежде чем провалился в мягкую пушистую темень.

         Они со Светой ехали в машине. У него назначена важная встреча, куда он и направлялся, ее он взял в попутчицы, когда узнал, что она собралась на Черкизовский рынок за подарком для племянника.

         - И что ты хочешь ему купить?

         - Игрушечный автомат и что-нибудь из одежды. Об автомате он давно мечтает. О таком, который тарахтит и лампочка впереди мелькает, когда на курок нажимаешь. И чтобы был точь-в-точь как настоящий. Куплю еще или джинсовый костюмчик или куртку симпатичную. Если деньги останутся, то можно еще шорты с футболкой купить, чтобы в детском саду носить. У Вали нет денег, чтобы  детям приличную одежду покупать. Она им в основном в секонд хенде покупает. Иногда на работе подруги подбрасывают, что от их подросших детей остается. Валера и Степа еще маленькие, что им дашь, то и одевают, но Валерка начинает уже понемногу комплексовать, начинает стесняться в детский сад в штопаном старье ходить.

         - Разве ты им не посылаешь деньги?

         - Я им все отправляю. Но я сама Вале сказала, чтобы деньги откладывала. Если получится скопить тысяч двести - двести пятьдесят, то можно будет попробовать поменять с доплатой комнату на квартиру. У нас в Ленинске квартиры недорогие. Вы меня высадите где-нибудь рядом с метро. Я там сориентируюсь.

         - А знаешь что? – вдруг решил он, - Давай-ка мы вместе с тобой встретимся с одним господином. У меня с ним разговор буквально минут на пятнадцать - двадцать, а потом я подброшу тебя на Черкизовский.

         - Мне не удобно обременять вас. Я прекрасно доберусь на метро.

         - Неудобно штаны через голову одевать. Господин Айлен Дойль, за глаза его зовут мистер Блэк, англичанин, бизнесмен и весьма состоятельный человек, к тому же настоящий лорд, потомственный аристократ. Ты видела живого лорда когда-нибудь? Вот сейчас увидишь. Судя по нашему заочному знакомству, это очень важный господин, чопорный, но истинный джентльмен. Мне говорили, что это такой сухой, желчный, очень серьезный и всем всегда недовольный сэр. Скрась нам компанию. Твоя задача просто посидеть молча за столом, попить кофейку и понаблюдать. А потом скажешь мне, стоит ли иметь с ним дело, что тебе подсказывает твоя женская интуиция. Так сказать, свежий взгляд со стороны. Мы с ним знакомы только заочно, но если на очной встрече сейчас понравимся друг другу, то, возможно, будем сотрудничать.

         - А почему Блэк? Он что, негр? Или любит одеваться во все черное, как люди в черном?

         - Ты знаешь английский?

         - У меня единственной в группе в училище была пятерка по этому предмету. Преподавательница жутко строгая была, но меня хвалила. Я самостоятельно очень усиленно занималась английским. Хотела в подлиннике сонеты Шекспира читать. Читать в подлиннике не получилось, тут язык нужно знать абсолютно в совершенстве, такого уровня самостоятельно по книжкам не освоить, а на репетитора денег не было, но на добротном разговорном уровне я вполне сумею объясниться. У меня и сейчас осталась привычка утром как проснусь мысленно перевести несколько фраз с русского на английский.

         - Ты у нас, я смотрю, девушка на все руки – и в математике спец, и в истории, и в шахматы прекрасно играешь, теперь, как выяснилось, ты и английский хорошо знаешь. О каких твоих многочисленных талантах я еще не осведомлен?

         - Я занималась два года в кружке бальных танцев. И у меня неплохо получалось.

         - Значит, ты не только на все руки, но и на все ноги мастер. А Блэком господина кличут за его мрачность и подозрительность. Короче, весьма угрюмый тип, говорят.

         Когда они прошли в небольшой зал уютного ресторана и сели за столик, отгороженный перегородкой от остального помещения, мистера Блэка еще не было. Негромко звучала приятная неназойливая музыка, и в центре зала даже танцевали несколько пар посетителей.

- Он придет минута в минуту. Это его особенность – пунктуальность с точностью до секунды. Но если его собеседника не окажется в это время в назначенном месте, то он тут же уходит и уже никогда больше не придет на встречу с этим человеком. Поэтому мы и явились заранее на пятнадцать минут. Вообще, похоже, это очень осторожный и подозрительный господин. Я несколько раз пытался заманить его к нам на фирму либо назначить ему встречу в другой официальной обстановке, но он каждый раз уклонялся. И вдруг сам назначил мне свидание в этом ресторанчике. Видимо, хочет сначала составить обо мне собственное мнение, чтобы решить иметь со мной дело или нет. А мне крайне важно заиметь его своим партнером, - объяснил Вячеслав Вадимович Свете, - Можешь пока сделать себе заказ.       

- Я буду только мороженное. Если есть, то с орехами и тертым шоколадом.

Официант едва успел поставил перед ней вазочку с мороженным, когда господин Айлен Дойль, он же мистер Блэк, появился рядом с их столом. Света глянула мельком на часы – было ровно двенадцать часов, секунда в секунду. Вячеслав Вадимович, встал, поздоровался с англичанином, представился по-английски. Света с неназойливым интересом и благожелательной улыбкой смотрела на господина.

- Это моя помощница, Света, - несколько туманно представил он ее господину Дойлю.  Блэк пожал руку Вячеславу Вадимовичу, церемонно поцеловал руку Свете. Себе он заказал только черный кофе. Вячеслав Вадимович между тем вежливо интересовался у господина Дойля, как ему нравится Москва, как часто он здесь бывал раньше, в какой гостинице он остановился и как долго собирается здесь пробыть. Света отметила про себя, что говорит он на английском свободно и очень хорошо. Блэк, как Света мысленно про себя называла англичанина, отвечал коротко, односложно, официально. Свете он почему-то сразу очень понравился. Ей были симпатичны его безупречные манеры, безукоризненный вид и даже его мрачноватая чопорность. Она никогда еще не видела живого иностранца, тем более, настоящего английского джентльмена, лорда и аристократа. Когда Вячеслав Вадимович исчерпал весь запас заготовленных вопросов, а господин Дойль не торопился поддержать беседу, и над столом повисла неловкая пауза, Света вдруг спросила у англичанина по-английски:

- Извините, сэр, а Конан Дойль вам случайно не приходится родственником? Мне так нравится этот писатель, я чуть ли не наизусть знаю все истории о Шерлоке Холмсе.

Айлен Дойль чуть приподнял левую бровь, что, судя по абсолютному отсутствию мимических признаков на лице до того, видимо, означало крайнюю степень удивления.

- Да, верно, юная леди. Мы находимся хотя и в дальнем, но родстве. А вы действительно любите читать его произведения или просто так сказали?

- Что вы! Очень люблю! Очень! Причем, не только те, общеизвестные, где фигурирует Шерлок Холмс и Доктор Ватсон, но и другие. Например, мне очень нравиться читать «Затерянный мир» или, например, его малоизвестные фантастические рассказы.  Знаете, я впервые прочла все эти произведения, когда училась в пятом классе и с тех пор перечитывала их многократно. Я вообще люблю перечитывать то, что мне нравиться. Это как встреча с хорошим другом.

- Что ж, мне приятно осознавать, что в России есть молодые леди, которые помнят и чтят моего знаменитого предка.

- И не только молодые леди. У нас постоянно экранизируют его произведения. Вы не видели русский киносериал о Холмсе, где его роль блистательно играет Василий Ливанов? Нет? Вам надо непременно посмотреть. Холмс в исполнении Ливанова куда убедительнее, чем в исполнении даже английских актеров. Кстати, совсем недавно этот великолепный российский актер стал кавалером Ордена Британской империи. Сама королева Великобритании Елизавета II приняла решение о награждении его этим почетным званием, а это, я думаю, вы не станете спорить, говорит о признании его актерских заслуг на самом высоком уровне. Вы знаете, у нас даже есть уйма анекдотов о Холмсе и Ватсоне, а в России это признак великой популярности. У нас герои анекдотов только популярные и известные люди, такие как национальный герой гражданской войны Чапаев, или великий русский разведчик Штирлиц, или Джордж Буш. Вы танцуете, господин Дойль? Разрешите вас пригласить на танец?

         Вячеслав Вадимович несколько растерянно наблюдал как Айлен Дойль, чуть улыбнувшись, встал со своего места, отодвинув Светин стул, подал ей руку и, галантно придерживая ее под руку, повел ее танцевать. Они очень красиво смотрелись со стороны. Он – немолодой, но поджарый с исключительно прямой осанкой, она – тоненькая, юная, вместе составили весьма элегантную пару. В первый момент Вячеслав Вадимович слегка испугался за Свету, сумеет ли она соответствовать этому вышколенному лорду, но, увидев, как уверенно она положила руки ему на грудь, как светло улыбнулась и как, легко перебирая ногами, стала танцевать, у него отлегло от сердца. Танцевала Света великолепно. И хоть одета была в скромные голубые джинсы и хлопковую открытую блузу в цветочек, смотрелась она отлично. Господин Дойль что-то говорил ей, наклонившись к уху. Она смеялась и согласно кивала в ответ. Потом она говорила ему что-то и господин Дойль, глядя сверху вниз, улыбался краешками рта, а потом, не удержавшись, вдруг расхохотался так искренне, что ни у кого не повернулся бы сейчас язык назвать его Блэком. Молодец, девочка. Лихо она его раскрутила. Но Вячеславу Вадимовичу вдруг стало грустно. О чем, интересно знать, они там щебечут, как два голубка, что этот Дойль смотрит на нее чуть ли не влюбленными глазами и временами так заразительно хохочет, забыв свою английскую сдержанность?  

         …Когда он вез ее на Черкизовский, то все-таки спросил, о чем они разговаривали.

         - О разном. О Лондоне. О Биг Бене. О Шерлоке Холмсе. О нашей российской парадоксальности.

         - А чего он времена ржал как лошадь, объевшаяся конопляного сена?

         Света удивленно взглянула на него:

         - Он не ржал. Он смеялся. У него оказалось великолепное чувство юмора. А смеялся он над анекдотами. Про Холмса и про чопорность и невозмутимость англичан.

         - Расскажи хоть один.

         - Англичанин остановился в гостинице и как-то вечером подходит к корсьежке и просит налить ему в стакан воды. Она налила, он ушел. Через минуту возвращается с пустым стаканом и вежливо просит налить ему еще воды. Она налила. Через минуту он опять подходит к ней с пустым стаканом и просит еще воды. «В чем дело, сэр? Вы уже в третий раз за последние минуты просите воды?» «Извините, мадам. Мне неловко вас обременять, но дело в том, что у меня в номере пожар, мадам».

         - Смешно, - угрюмо сказал Вячеслав Вадимович, останавливая машину, - выходи. Вон там твой Черкизовский.

         Света растерянно смотрела вслед сорвавшейся с места машине. Что с ним? Может, она забылась и слишком вольно вела себя с мистером Дойлем? Человек пришел на официальную встречу, на деловой разговор, а она, дурочка, стала про Шерлока Холмса трещать, потащила его танцевать, анекдоты не к месту стала травить. Ведь хозяин ясно сказал ей: посиди тихонько, помолчи, понаблюдай, а она… Вечером надо будет зайти к Вячеславу Вадимовичу, извиниться за свое неуместное поведение. И Света уныло поплелась на рынок.

         А он мчался в своем «митцубиси» и тоже спрашивал себя, что это с ним, чего он взъелся на девчонку, ведь она сделала так, что этот Дойль остался встречей весьма доволен и заявил при расставании, что он надеется на дальнейшее плодотворное сотрудничество? И тут же ответил себе: а зачем она так улыбалась этому лорду? Почему она никогда ему так не улыбается? Чем собственно он, Вячеслав Вадимович, хуже этого высохшего, похожего на мумию, старого, провонявшего нафталином, лорда?

         Вячеслав Вадимович со своим давним приятелем и компаньоном Василием сидели в летнем открытом кафе, попивая прохладное пиво «Туборг». День был исключительный – теплый, ясный, в меру солнечный. Василий, блестя гладко бритой головой, со смаком тянул пиво, хрустел чипсами, улыбаясь, щурился на солнце, каждый раз подмигивая молоденькой официанточке, когда она, проходя мимо, бросала на него кокетливые взгляды.

         - Счастливый ты, Васька. На тебя посмотришь, и сердце радуется. Всем ты доволен, все у тебя о^,кей.

         Васька живо с интересом взглянул в лицо Вячеслава Вадимовича.

         - А у тебя что не так? Молодой, здоровый, свободный и богатый. Полный комплект. В чем причина тоски - печали? Чего киснешь, как кефир на солнцепеке? Честно говоря, ты в последнее время мне совсем не нравишься. Сейчас сидишь мрачный, а утром на совещании, когда Андрюха докладывал состояние дел, ты на него смотрел так мечтательно-нежно, что если бы я не знал тебя как облупленного, наверняка решил бы, что у тебя нетрадиционная ориентация. Хочешь, я с ходу поставлю диагноз твоему недугу? Это очень просто. Только у влюбленных такие мечтательные затуманенные глаза, только у них совершенно некстати временами возникает такая идиотская улыбка на роже. Только они ни к месту без причины впадают в необъяснимую тоску. Признаться, я думал, что ты уже переболел этим в юности. Это как корь, чем раньше переболеешь, тем легче перенесешь. В нашем возрасте это чревато. И кто у нас Лаура?

         - Да ну тебя. Пошляк ты, Васька.

         - Ладно, не настаиваю. Не раскрывай инкогнито своей прелестницы. Позволь только совет дать. Я это уже пережил, помню, что это такое. Правда, было это лет пятнадцать назад. Я тогда был зеленым студентом-первокурсником, а она уже третьекурсницей. Бог мой, как я был в нее влюблен! По самое некуда. Шекспир бы позавидовал! Весь мир был в соловьях и розах! Стихи начал писать. Представляешь меня в роли автора любовных виршей? А как ее боготворил! Смотрел на нее как на икону. Мадонна! «Чистейшей прелести чистейший образец…» За руку боялся взять. Веришь? Да что там за руку… Взглянуть на нее не смел! Бледнел, краснел, если она только мимо пройдет. Она то мигом поняла что к чему, потом ей видно надоели мои ахи и томные взгляды, ну и пригласила она меня как-то к себе в гости, когда дома одна была. Многому она меня тогда в постели научила. А как весело смеялась над моей неловкостью. Оказалось, таких дураков, как я, у нее уже за второй десяток перевалило. Короче, избавила она меня от иллюзий, излечила моментально, за что ей огромадное спасибо.

         - Нет. Она не такая. Она совсем другая.

         - А, ну, конечно. Все так по началу говорят, а финал практически у всех одинаков. Полное разочарование. Вспомни свой неудавшийся брак. Она из бедных? Провинциалка? Отлично! Ты ей заплати. Предложи ей столько денег, чтобы ей небо в алмазах показалось. Для них, провинциалов, полштуки баксов – сумасшедшие деньги. А ты ей несколько штук дай. Тебе это сумма копеечная. Чего башкой мотаешь? Не возьмет, обидится - значит, я был неправ. Я тогда с огромным удовольствием принесу тебе свои глубочайшие извинения. Только я на 99% уверен – возьмет. Еще как возьмет! Еще и благодарить тебя будет. Так что, не терзайся, не мучайся понапрасну, не изводи себя, а просто  проведи эксперимент, который я тебе предложил. По крайней мере, все сразу встанет на свои места. А то ты со своими переживаниями наше общее дело загубишь, которое мы с таким трудом поставили. А этого допустить нельзя. Ну, не киллера же мне нанимать для твоего отстрела, а? – Василий захохотал, - Слушай, а эта официанточка очень даже ничего. Не находишь? Ах, да, простите, сэр, сейчас для вас существует только одна женщина во всем мире – ваша Лаура. А я, пожалуй, пойду, договорюсь с ней на вечер.

         Вячеслав Вадимович сидел в своем кабинете в полной задумчивости. Из головы не выходил разговор с Василием. А вдруг Васька прав? Вдруг он, Вячеслав Вадимович, все видит в искаженном розовом свете? Напридумывал себе фиг знает что, наидеализировал эту Свету? А может, это просто молоденькая пустенькая недалекая особа, которая за счастье великое посчитает отхватить кругленькую сумму ни за что. Как говориться, пять минут позора, зато при баксах. И наверняка у нее уже и был кто-то. Что ж. В таком случае, они оба останутся в выигрыше – она при деньгах, он с трезвой головой. Все будут счастливы и довольны. Только после этого он ее немедленно рассчитает. Заплатит сполна, да еще и с верхом, и рассчитает. Ему неприятно будет видеть ее в своем доме, как напоминание о несбывшемся чуде. Решено – сделано. Он прямо сейчас пойдет к ней со своим «деловым» предложением.

С решительным видом и камнем на сердце он направился в крыло, где обитала прислуга. На его стук дверь моментально открылась, как будто его уже нетерпеливо ждали.

         - Добрый вечер, Вячеслав Вадимыч. Входите.

         Немного удивлена, но смотрит приветливо. Взгляд такой чистый. Неужели он в ней ошибся? Он вошел, сел на стул, помедлил и начал говорить, не глядя ей в глаза.

         - Добрый вечер, Света. Я пришел поговорить с тобой. Речь идет о тебе… И обо мне… Дело в том… Дело в том, что ты мне нравишься, ты наверное это уже и сама почувствовала. Не могла не почувствовать. Я человек очень занятый. У меня нет времени на ухаживания и прочее… В общем, я предлагаю тебе изредка встречаться со мной. Только не здесь, а в другом месте, чтобы никто в доме не знал об этом. Я заплачу тебе за несколько свиданий десять тысяч долларов. Наличными и вперед. Ведь тебе нужны деньги?

         Ответом было гробовое молчание. Он посмотрел на нее. Она сидела, опустив голову. Плачет, что ли?

         - Так что? Ты не принимаешь мое предложение? Тогда забудем этот разговор и дело с концом.

         Наконец она подняла голову. Нет, она не плакала. Ее лицо было растерянным.

         - Я не знаю… - наконец покачала она головой, - Я не знаю…

         - Хорошо. Подумай. Я не тороплю тебя.

         - Ладно. Я отвечу вам завтра…

         - Хорошо. Разумеется, никто не должен знать об этом разговоре.

         Он вышел. Завтра все будет ясно. На душе скребли кошки. Как будто он ребенка ударил.

         На следующий день Вячеслав Вадимович вернулся с работы намного раньше обычного. Отпустил домой Веру Артемьевну, мотивируя тем, что она и так все время задерживается. Вера Артемьевна спорить не стала, у нее приболел внук, и она целый день была как на иголках. Он посидел в своем кабинете, прошелся по дому, вышел в сад. Поговорил немного со Львом Ароновичем, похвалил старика за его работу. Тот довольно покраснел и с новым пылом принялся рыхлить землю под кустами. Подумалось: как иногда мало надо человеку, чтобы почувствовать радость и удовлетворение. Почему же мы так скупы на добрые слова, на похвалу?

         Свету он нашел в оранжерее. Она протирала влажной тряпкой листья фикуса. Сердце его зачастило, в груди словно оборвалось что-то. Усмехнулся сам над собой: как пацан, право слово. Сейчас она скажет ему «да», и все встанет на место. Или все же «нет»?.. А чего бы ему самому хотелось больше? Он и сам не знает. Почувствовав его присутствие, она обернулась.

         - Здравствуйте, Вячеслав Вадимович, - улыбнулась приветливо, как ни в чем не бывало.

         - Привет. И каков будет твой ответ?

Она подняла на него недоуменный взгляд.

-         Ответ?.. Вы о чем?

-         Я по поводу нашего вчерашнего разговора. Ты сказала, что ответишь мне сегодня. Я жду.

-         Ну… Вообще-то я еще не думала об этом. Некогда было. Вера Аркадьевна с утра поручила мне чистить серебро – ложки там, вилки, кофейник. Потом я перемыла специальным раствором всю хрустальную посуду. Она так теперь сверкает! А если смотреть через нее на солнце, то будто маленькие радуги играют…

-         Короче, - прервал он ее, - когда конкретно будет готов ответ?

-         Сегодня. Я же обещала, - она как будто даже обиделась на такое недоверие к ее честному слову, - В 22 часа 17 минут.